Дмитрию Биленкину - писателю и другу - посвящаю. (Владимир Губарев) Людям, кто не в теме, оброс толстой "урбанистической" кожей и не понимает жизни в маленьком городке, думает, что мир "вращается вокруг него" и "это было давно и неправда" - читать ... рекомендуется
В Свердловской области 42 года назад произошел крупный пожар на Белоярской атомной электростанции (АЭС). В зоне пожара оказались тонны горючей жидкости и емкость с водородом. Все это создавало угрозу ядерному реактору. Как ликвидировали последствия пожара, ветераны МЧС рассказали для книги «Огонь, вода и настоящие люди», изданной “Ъ-Урал”.
В ночь с 30 на 31 декабря 1978 года произошел пожар на Белоярской АЭС. В 01:50 на пункт связи пожарной части № 35 поступило сообщение об аварии на турбогенераторе № 2. К моменту прибытия дежурного караула обрушилось перекрытие машинного зала на площади 960 кв. м, горел масляный трансформатор. Огонь распространялся по разветвленной сети кабельных потоков шахты, полуэтажей и тоннеля. Удушливый дым от горящей изоляции кабелей заполнил помещения. В зоне пожара оказались тонны горючей жидкости и емкость с водородом. Все это создавало угрозу ядерному реактору. Пожару был присвоен второй номер сложности. Были подготовлены автобусы для эвакуации населения Заречного, где находится АЭС.
Для ликвидации ЧС были стянуты силы и средства Белоярского гарнизона, опорных пунктов Екатеринбурга и Каменска-Уральского. Всего в тушении пожара приняли участие 35 оперативных отделений, 270 пожарных, в том числе 150 газодымозащитников. На место прибыл начальник пожарной охраны УВД по Свердловской области полковник Геннадий Гуляев.
31 декабря в 23:30 пожар был ликвидирован. В ходе борьбы с огнем 26 человек получили дымовые отравления и обморожения (на улице было минус 47 градусов). За успешное предотвращение опасной ситуации 23 человека были награждены орденами и медалями.
Дмитрий Гладких, ликвидатор пожара:
— Я на тот момент был старшим инспектором пожарной охраны. Прибыл на место происшествия в 02:00 ночи.
Воспламенился кабель, а его обесточивать ни в коем случае нельзя, это сразу повлияло бы на реактор. Могла случиться ситуация, которая потом произошла на Чернобыльской АЭС.
Пожар начался в машинном зале. Плиты общей площадью 900 кв. м упали на кабель, произошло короткое замыкание. Был задет маслопровод, поэтому огромный столп огня ударил вверх. Загорелись кабели.
Произошла техногенная авария, большая разность температур внутри и снаружи станционного блока. В этот день был мороз до минус 47 градусов. Это повлияло на начало пожара — от низкой температуры балка сжалась до такой степени, что соскользнула с опоры и рухнула вместе с плитами перекрытия.
Сначала выехал дежурный караул, за ним собрали весь резерв. Прибыл начальник управления Геннадий Арсеньевич Гуляев, военные из 32-го городка помогали.
У атомной станции очень сложные планировка, поэтому пожарных надо было водить по помещениям. Мы по переменке водили группы. Одни тушили, другие отдыхали. Ну как отдыхали — баллончик с кислородом поменяли и шли обратно тушить. Так и менялись по сменам. Я первый иду, за мной три человека, еще трое остаются. У нас был шнур, который шел до поста безопасности.
Установка пожаротушения не была задействована по причине того, что упавшая плита перерубила проводку. Благо, дизельный генератор сразу был отключен, иначе ситуация была бы сложнее. Вахта на станции до последнего следила, чтобы дизельный отсек не начал работать (тройная система защиты), потому как при отключении одного «провода», автоматически начинает запускаться второй — именно за этим смена и следила. Как уже говорил, обесточить было нельзя, и пожарных ударяло током. Меня раза четыре ударило, но что делать: работа есть работа. Почти 20 часов пожар тушили.
Самое опасное — это копоть и химикаты от горения резины. Они особенно опасны для легких. Страха не было. Люди устали, поэтому все хотели быстрее все потушить и отдохнуть. Мы не думали о себе в этот момент. Но картина была жуткая.
Домой, помню, пришел, хуже рыбины копченой прокоптился. Всю одежду с себя скинул в ванну, а воды горячей нет — отключили ведь. Но уж лучше так, хоть живой остался.
Евгений Заряев, ветеран пожарной охраны (в 1978 году — заместитель начальника управления пожарной охраны УВД Свердловского облисполкома):
— Вечером 30 декабря 1978 года мы пошли на концерт в «Космос» — Гуляев с женой и я. Сидели рядом с сыном Маренича из Музкомедии. Концерт посмотрели. У Гуляева своя машина с водителем, у меня – своя машина. Подвезли Маренича.
Прошел час-два — звонок. Произошло ЧП на Белоярской АЭС. Сначала Гуляеву доложили, потом мне. Гуляев мне сказал: «Я сейчас рвану туда, а ты оставайся здесь, собирай колонну. Всех задействуй как положено и направляй ко мне». В Заречном тогда было две части: одна обслуживала станцию, вторая – город. На Белоярскую АЭС мы стали направлять силы из Ревды, Первоуральска, Камышлова, Сухого Лога, Богдановича.
В это же время крупное происшествие в Нижнем Тагиле: рухнула крыша в строящемся огромном цехе. Поэтому Гуляев велел в районе Тагила никого не трогать. А у нас там надежные ребята были, я их называл «три мушкетера»: начальник городской пожарной охраны Станислав Ким и начальники отрядов Уралвагонзавода и НТМК. Кроме того, подняли всех водителей, которые были на отдыхе. Все резервные машины ввели в строй. Они остались на защиту Свердловска.
На Белоярскую станцию приехали заместитель начальника УВД Вячеслав Каменщик, начальник местного управления КГБ генерал Юрий Корнилов, заместитель председателя облисполкома Федор Морщаков — он курировал пожарную охрану. Из Москвы к нам прилетел заместитель начальника Главного управления пожарной охраны МВД СССР Виктор Павлович Рогов.
Началась разведка. Ночь, все в дыму, ничего не видать. Непонятно, где очаг. Все произошло в первом блоке. Потом выяснилась причина ЧП.
В месте примыкания перекрытий машинного зала и зала с ректором скапливалась вода. Там всю осень шли дожди. Вода стекалась, от мороза она застыла. Лед распер крышу, и она как бабахнет вниз, в машзал, на генераторы, на баки с горючим.
Все развалилось и разлилось. Там все было под напряжением. И как полыхнуло. Оба бака как загудели. И вниз, в кабельные тоннели, стало все стекать, кабели стали гореть.
Мороз был очень сильный. Я не мог доехать — у меня тормоза отказали. Все застыло кругом. В машинах с цистернами вода замерзла. Но у нас там лагерь был. Князев дал задание построить городок типа опорного пункта. Чтобы, не дай бог, чего случится на станции, люди могли там отдохнуть-обогреться. И машины туда пригоняли, чтобы они могли оттаять.
Буквально за полгода до этого я проводил крупные учения на станции. Поэтому очаг быстро нашли, стали локализовывать. Тушили крепко. Я здорово много народу собрал. Один парень у нас немного тронулся, но врачи ему помогли. Испугался парень. А так все было нормально. Когда все потушили, потихоньку подразделения стали отправлять по домам. Но часть людей оставалась: вдруг опять где-то огонь прорвется. И так раз пять было. Но у нас все наготове, ребята уже со стволами сразу его тушили.
Мы с Роговым там остались недели на две. Помогали разбирать. Под завалами все равно горит. Только разберем, а там свежий воздух — и снова вспышка.
Радионуклидов нахватались. Там была грязная зона, кабели заражены. Ко мне потом на квартиру приезжали, забрали резиновые сапоги и полушубок. Был создан специальный могильник, где все зараженные вещи сжигали.
На обед нас водили в местную столовую — хорошую, богатую. На каждом столе стояла бутылка каберне. И всем не то что разрешали — требовали, чтобы по стакану каберне выпивали.
Хорошо, что тогда огонь до реактора не дошел. Хотя из Москвы были предложения: давайте взорвем реактор. А это же дорогая вещь! Мы отказались его взрывать. Потом приехала комиссия. Сказала все нормально, можно восстановить.
Приветствую тебя гость! Что-бы иметь более широкий доступ на сайте и скачивать файлы, советуем вам зарегистрироваться, или войти на сайт как пользователь это займет менее двух минут.Авторизация на сайте
Блог О Зоне Отчуждения
Обсуждение
