Дмитрию Биленкину - писателю и другу - посвящаю. (Владимир Губарев) Людям, кто не в теме, оброс толстой "урбанистической" кожей и не понимает жизни в маленьком городке, думает, что мир "вращается вокруг него" и "это было давно и неправда" - читать ... рекомендуется
Главная » 2018 » Июнь » 18 » Трагикомедия о том, как репортер INSIDER со "сталкером" искали контакт с самоселами, а милиция Зоны украла виски
16:25
Трагикомедия о том, как репортер INSIDER со "сталкером" искали контакт с самоселами, а милиция Зоны украла виски
Репортаж, - иронизирует Маркиян, глядя, как я иду по икры в воде. Показывает на болото впереди: П-Перспективы.
Маркин со зловещим смехом вошел в первую же лужу, которая перегородила нам дорогу. Я первые полчаса перепрыгивал и обходил, потом смирился и тоже залез в холодную воду. Чувства сильны, но на любителя.
26-летний Маркиян Камыш сейчас, пожалуй, один из самых опытных "сталкеров" Зоны. Он ходил сюда более пятидесяти раз. Из них шесть или семь раз его ловили. Из них три раза, когда сам Маркиян этого не хотел.
Сейчас Маркиян не хочет, чтобы нас поймали, поэтому мы заходим в зону нестандартным маршрутом. Потому что есть несколько стандартных входов, которые Маркиян называет "баянные залазы":
- Менты все баянные залазы знают, есть риск быть пойманным. Хотя на входе меня никогда не ловили.
За стандартными входами есть и стандартные маршруты. Они среди нелегальных туристов имеют названия: например, Централ, Южная Классика.
- Централ - это когда ты тупо идешь ночью по трассе. Южная Классика - под линиями электропередач. Но нам они не подходят.
Есть еще один классический маршрут - Вильчанка. С запада, через заброшенное село Вильча. По шпалам заброшенной пути, во многих местах сильно заросшей.
55 км ада и боли
- Вильчанка - маршрут наиболее бессмысленный и беспощадный. Это 55 километров ада и боли.
Мы выйдем на маршрут "Вильчанка" позже, в глухой части Зоны, а пока идем еще по более беспощадным тропам, чтобы минимизировать риск быть пойманными.
Правда, начало вышло еще дебильнее: мы просили маршрутчика стать посреди леса, а тот настаивал, чтобы высадить нас в селе Радча. В итоге вся маршрутка смотрела на нас и понимала, куда мы идем. Безразлично:
- От ментов легко убежать. С пограничниками труднее: у них тепловизор. Но пограничникам мы не очень интересны.
За пять лет походов Маркиян впервые взял с собой заимствован GPS и поэтому чувствует себя абсолютно уверенным. Можно идти куда угодно. В западной части зоны радиация не настолько высока, чтобы как-то влиять на планы. Поэтому единственное, что нас беспокоит, - милиция.
"Сталкеры" или "нелегалы"
Мы идем болотами, переходим какой ручей по бобровой запруде.
- Назвать нас субкультурой - слишком громко, - говорит Маркиян. - Скорее это кружок по интересам.
Тех, кто ходил в зону более двадцати-тридцати раз, по оценкам Маркияна, не наберется и полусотни. Один из таких - легендарный. Он имеет прозвище Летучий Мышь. Это россиянин, давно отошел от дела. Летучий Мышь, мягко говоря, странный: это так называемый "радиофил". Выносил из Зоны вещи, которые "фонили" и ставил их у себя дома. Например, украл три килограмма песка из знаменитого Рыжего Леса.
- И это при том, что он жил с родителями. В свои тридцать пять. Да, а работал учителем в школе. Прикинь.
Летучий Мышь, наконец, получил условный срок, причем, похоже, за что-то не связано с Зоной. Большинство нелегальных туристов, утверждает Маркиян, из Зоны ничего не выносят: тогда им "светит" максимум админпротокол. Поэтому попасться милиции или нет - дело скорее азарта, нежели практических последствий.
Не все нелегалы читали "Пикник на обочине" Стругацких. Зато, по крайней мере "взрослые и толковые", являются фанатами фильма Тарковского "Сталкер", и порой действительно называют себя "сталкерами", но сами же относятся к этому пафосному слову саркастически:
- Сразу кто-то ответит "** ялкер". Чаще называют себя "нелегалами" в противовес туристам- «официалам».
Километр к дороге
Мы идем по GPS "просеке", которая то появляется, то исчезает под поверхностью болота. Маркиян постоянно сообщает:
- Еще километр к дороге ... Еще пятьсот метров к дороге.
А когда наконец приходим к дороге, оказывается: нам надо ее перебежать и окунуться дальше в болота. Дорога просто означало границу Зоны. Жизнь - боль.
Еще через полчаса появляется "Вильчанський параллелограмм": Маркин называет его так по аналогии с "Бермудским треугольником". Это разрушена вагономойка неподалеку заброшенного села Вильча.
- Здесь отмывали вагоны от радиации. Раньше очень фонило, но давно. О! Даже рельсы на металлолом украли. Вот это усердие!
Кроме "нелегалов", которых тянет в зону просто так, есть много прагматичных людей. Начиная с рыбаков и собирателей ягод, продолжая лесорубами (мы видели в центре Зоны совсем недавно вырубленный участок леса, еще лежат свежесрезанные бревна, еще пахнет опилками) и заканчивая мародерами. Ходят упорные слухи, что и рыболовство, и мародерство происходят под "крышей" милиции.
"Сохран" и "Дестрой"
Маркиян делит села в зоне на "Сохран" и "Дестрой". Он знает наизусть практически все названия заброшенных сел и был в большинстве. Некоторые села Маркиян сам или с товарищами "откупорил": по его данным, там к нему никого из "нелегалов" не было. Наша конечная цель - село Лубьянка, один из лучших "сохранов". Здесь долго жили самоселы, несколько человек остается до сих пор. А вот на окраинах Зоны, типа села Вильча - полный "дестрой", потому что в них слишком легко добраться.
- Есть легенда, как бабушка-самоселка в Вильче умерла и менты не хотели лезть к трупу. Так они и говорят местным мародерам: если вывезешь труп, то можешь три дня грабить Вильчу. Причем не просто грабить! - Маркиян поднимает палец. - А машиной ... с прицепом!
В окрестных селах есть несколько известных среди "нелегалов" персонажей. Например, алкоголичка, которая вынесла из отстойника радиоактивной техники Рассоха, когда отстойник еще существовал, 55 килограммов металла:
- Ты подумай, какая героическая Женщина! 55 килограммов через лес на собственном горбу.
Были и другие известные персонажи, например самосел Бобер с Вильчи, "обладатель" колодца с чистой водой (в зоне это проблема, мы всю воду несем с собой). Был крестьянин по имени Ной, который получил свое прозвище, потому что постоянно строил плоты. А в селе Потока на окраине Зоны был другой известный персонаж - Алик. Уважаемая личность. Бизнесмен. Он исключил деньги как лишнее звено и принимал металл в алкоголиков, непосредственно расплачиваясь денатуратом.
Одно "гав" меняет планы
От Вильчинского параллелограмма мы наконец должны были идти грунтовкой, так как зашли в наиболее глухую часть Зоны. Однако услышали слева, как залаяла собака. Один раз. Маркиян замер:
- Собаки вдаль от людей не отходят. Потому что их волки разрывают.
И мы заходим обратно в болота. Жизнь - боль.
- Нам надо за света дойти до Кливин. Кливины - это такое место, где мы раз в год проводим Кливины-пати на тему "все тлен". Это полустанок, где мы ночуем и нажираемся дешевой водкой. Причем специально до такого состояния, чтобы на следующее утро умирать, но идти дальше. А после всего выстраданного - умышленно сделать так, чтобы по нас еще пришли менты и оформили протокол. Вильчанка - вообще маршрут для мазохистов.
И мы с Маркияном таки дошли до Кливин. А в темноте пошли дальше. Заросшие колии. Ощущение сильные, но на любителя. Нас "вели" два волка. Маркиян убеждал меня, что волки еще ни на кого из его знакомых ни разу не напали: в зоне много дичи, а человек - слишком тяжелая добыча. Тем более, что нас двое.
- Вот если бы была группа и кто-то один отстал на километр и явно ослаб ...
Я после двадцати километров с мокрыми ногами уже сильно хромал, но изо всех сил старался не отставать от Маркиана. Оглядывался, ища в темноте блеск глаз. Ощущение тоже сильные и тоже на любителя. В село Лубянка пришли ночью. Тридцать часов хода. Маркиян взял с собой пол-литра акционного дешевого виски. Я сначала говорил, что не буду пить, но потом понемногу пил. Для анестезии.
Лубьянка. "Сохран"
Я заранее просил Маркияна повести меня не в Припять, потому что туда ходят все, да и сам я бывал там как "официал". Меня интересовал даже не "Чернобыль-2", который обозначен на Генштабовских картах, как "пионерлагерь": там расположена гигантская антенна - одна из советских станций, отслеживающих запуск трансатлантических баллистических ракет, чтобы в случае ядерной войны успеть выстрелить в ответ. Меня интересовало село и особенно самоселы, которые вопреки всему остались жить в зоне. Почти весь рюкзак занимала еда для самоселов.
- Только давай сначала я покажу тебе село, а уже в конце пойдем к самоселам, - предупреждал Маркиян с самого начала. - Говорят, менты изменили тактику и теперь самоселам не мешают, а наоборот, помогают. А самоселы имеют рацию и могут их вызвать. А село стоит посмотреть. Лубьянка - один из лучших "сохранов".
Мы переночевали в доме с рабочей печью, которую натопили. "Нелегалы" снесли туда мебель, поэтому я спал на мягком матрасе.
Все следующее утро ходили по селу и фотографировали. Вырвана на лом медная проводка, снятые батареи. Зато стекла, в отличие от Вильчи или Полесского, везде цели. В одном доме газета за 1993 год, где каждому простому человеку предлагают стать дилером "Альфа Ромео" и гарантируют "повышение уверенности в себе и развитие фантазии". В другом перекидной календарь за 1996-й, в каком-то "Спортивная Киевщина" аж за 2005-й.
А потом мы пошли в другой конец деревни, к самоселам. Перед выходом думали спрятать рюкзаки, которые оставили в доме, но решили смириться с задержанием, если приедет милиция. Итак, прятать рюкзаки не надо. В последний момент перед выходом Маркиян все же убедил меня забрать документы и все ценное. Зона пуста, но бывают мародеры. Всякое бывает.
"Добрый день в вашем доме"
"Нелегалы" избегают контактов с самоселами. Маркиян, несмотря на свои пятьдесят визитов в Зону, ни разу с ними не общался.
- Ну, село посмотрели, теперь идем. А через двадцать минут приедут менты, - смеется Маркиян.
Мы нарочно как можно больше поднимаем шум. Находим жилой дом: коты, корова во дворе, петухи.
В наших руках - пакеты с едой.
- Тук-тук! - Сладким голосом кричит Маркиян. - Добрый день в вашему доме!
Я улыбаюсь и думаю: если бы я был самосел, ни за что бы не открыл. Два здоровых лба с подозрительной дружественностью. Мы обходим вокруг двора. Стучим еще раз.
- Делать нечего. Идем к Комендаторэ.
Комендаторэ - прозвище, которым по непонятным причинам, называют одного старого самосела. Это единственный адрес который Маркиян знал точно. Но так же точно знал, что Комендаторэ "сдаст". И мы решили: миссия будет осуществлена - и милиция может нас задерживать. Нам все равно.
Мы шли центральной улицей и шумели. Погода весь день была неустойчива. То солнце, то град. Снова пошел сильный град, и мы забежали переждать в ближайшую заброшенную хату. А когда вышли - увидели в двадцати метрах от себя белый фургон. У ворот, в которые только что стучали. Смирение как рукой сняло, и мы, не сговариваясь, молча пошли в противоположную сторону.
Мармелад
- Вряд ли в самосела будет новый белый фургон, - сказал Маркин, когда мы отошли. - Наверное, это менты с КПП "Дубрава". Все, как я и говорил. Ровно через двадцать минут приехали, молодцы.
Трудно объяснить мотивацию человека до конца рационально. Особенно свою. Мы планировали показаться, если бы по нас пришли. Это было бы даже интересно. Дополнительный материал для репортажа. Но совсем другое дело - самим идти к милиционерам, которых ты увидел, но которые тебя не видели. Азарт, наверное.
Мы пришли огородами к дому, где оставили рюкзаки.Под домом стоял, спиной к нам, неизвестный самосел лет пятидесяти. Оказалось, кроме старого Комендаторэ, здесь есть еще как минимум один человек. Маркиян думал, только бабушки. Когда мы выглянули из-за угла вдруг - под "нашим" домом стоял милиционер в форме. Опять та же история, что и с фургоном: мы милицию видим, она нас - нет. Наверное. И мы молча юркнули огородами в соседний дом. С полными руками пакетов еды для самоселов.
- Вот никогда не думал, что в тридцать три года буду огородами от ментов бегать, - сказал я, когда мы зашли в дом.
Отдышались.
Мы предполагали, что к нам придут сразу. Но милиционеры или поленились идти за нами, или действительно второй раз подряд нас не заметили.
- У тебя не осталось конфет? - Спросил Маркиян, потому что еды для себя мы взяли в зону очень мало.
- Нет. А, жди ... Теперь можно есть то, что несли самоселам!
Мы достали из пакета то, что купила в Киеве моя жена. Там, среди прочего, оказался мармелад.
- О! А давай тому, сдавшему нас, дадим кликуху Мармелад, - предложил Маркиян.
Так наряду с Ноем, Бобром, Аликом, алкоголичкой "55 кило" и другими в фольклоре "нелегалов" появился самосел Мармелад.
Фольклор "нелегалов"
Пока мы сидели, ели мармелад и ждали милицию, я решил взять в Маркияна экспресс-интервью. Чтобы не терять времени.
- Есть большой пласт специфического юмора по оформлению и протоколов. Преимущественно это шутки примитивные, придумываются на ходу. Типа собака-оформляка или Маркиян-оформлян, - он делает паузу и смотрит на меня. - Или вот: Чапай - протокол получай.
Когда "нелегалы" или "сталкеры" договариваются снова пойти в Зону, говорится: "Ну что, пошли, оформимся?" А еще двустишия. Например, наиболее глухие участки расположены у сел Новый Мир и Толстый Лес. Отсюда: Новый Мир и Толстый Лес, *** поймешь, куда я влез. Большинство двустиший обыгрывают тему милиции и оформления протоколов:
Пасть свою сомкнет Фенрир,
Грянет протокольный пир.
Или мой любимый:
Гуси-лебеди летели,
Их оформить не успели.
Литература. Оформляндия
Милиционеры все не шли. Экспресс-интервью затянулось. Именно тогда я подробно расспросил о мотивах Маркияна ходить в Зону.
- Я в двадцать лет начал пробовать писать. Зона - одно из самых экзотических мест на Земле. Горы, леса, океаны есть много где, а Чернобыльская зона - территория размером с небольшую государство, где все совсем не так, как в остальных местах планеты. Я попытался написать книгу о зоне, но понял, что ни хрена о зоне не знаю. И начал ходить.
С тех пор Маркиян Камыш ходит в Зону пять лет, и чем больше узнает о ней, тем больше понимает, как мало он знает.
- Каждый раз тебе открывается что-то новое.
После пяти лет и пятидесяти "ходок" Маркиян наконец дописывает о нынешней зоне книгу, которая имеет рабочее название "Оформляндия". (Уже дописал и выдал)
Милиция все не шла. Прошло полтора часа.
- Как правило, если они находят твои рюкзаки, а тебя найти не могут - то сидят рядом и ждут. В них фора: там в доме печь и тепло. Может, жрут сейчас нашу тушенку.
- Черт с ним, пошли к рюкзакам, - сказал я. - Если они там, пусть оформляют нас.
Мы договорились очень удивиться. Якобы мы гуляли и ни сном, ни духом о присутствии милиции в селе не знали. А затем предложить, чтобы перед оформлением нас отвели же к самоселам, чтобы мы могли отдать еду.
Но милиции в доме не было. Не было и наших вещей.
"В закат"
Это резко изменило все планы. Опять же: одно дело, когда тебя находят. Другое, когда от тебя ожидают добровольной сдачи. Исчезло два рюкзака, два спальника, горелка, вся еда и вода - и полбутылки виски, которое мы оставили, как обезболивающее на обратный путь. У меня еще и ботинки забрали, которые я оставил сушиться на подоконнике, на солнце. Я остался в кедах с мягкой подошвой. Мы планировали возвращаться в обход КПП "Дубрава", но теперь стало понятно: если попадаться милиционерам, то принципиально не тем, кто поленился искать или хотя бы ждать нас, а просто забрал наши вещи. Перед КПП "Дубрава" был мост через реку Уж, который обойти невозможно и где могла быть засада. Поэтому мы пошли в противоположную сторону. На запад. Опять адским маршрутом. На дороге в лес, на выходе с Лубьянки, мы встретили стадо полу одичалых коров: несколько взрослых, несколько телят и один бык. Мы шли вперед, боясь быка. Стадо отступало по дороге. Если обычные сельские коровы идут на тебя, как машины - то эти бежали, не подпуская нас ближе ста метров. Наконец бык мотнул головой и повел свое стадо с треском к чаще.
Заходило солнце.
- И мы гордо "ушли" от ментов "в закат", - сказал Маркияин.
Аллея инвалидов
Мне очень хотелось бы, чтобы на этой гордой ноте все и закончилось. Но повалил сильный град, который перешел в мокрый снег. А потом тридцать пять километров в мокрых кедах, сквозь мокрые заросли. Как раз достаточно промочив нас, облака рассеялись. Вышел месяц и ударил мороз. Это была ночь на 3 апреля.
- Ты же понимаешь, что мы сделали? - подбадривал меня Маркияин. - Умышленно прошли наиболее адским маршрутом, чтобы нас не поймали. А потом сами нажали на кнопку "активировать ментов". А затем дважды увидели их первыми. А потом ушли от ментов снова наиболее адским маршрутом. И аж в Житомирскую область.
- Мы как те гуси-лебеди, - я поддакиваю, подбадривая себя. - "Слишком быстро пролетели, нас оформит не успели".
Что-то было в этом детское. В конце маршрута нас ждали семь или восемь километров в мокрых обледенелых кедах по колотом щебни, заброшенных путей. Сойти некуда, потому что с обеих сторон от насыпи болото. Каждый шаг - боль. В кедах чувствуется каждый острый край каждого камня. Я материл милиционеров, которые забрали ботинки.
И все равно. Обходя кустами башню МТС, где светилось и лаяли собаки, я думал, насколько мне сейчас, в 2015-м, в Чернобыльской зоне уютно и безопасно после зоны АТО. Все, что происходит с нами в Чернобыльской зоне, - детсад и развлечения. Последние километры, через село Радча, мы хромали на сбитых ногах, под утро - со скоростью два километра в час. Я измерил, чтобы отвлечься от боли.
Вылезая из маршрутки в Киеве, я понял, почему в фольклоре "нелегалов" путь через автостанцию "Полесье" от маршрутки под колоннами называется "Аллея инвалидов". Маркиян потом признался, что и за его 5 лет это был один из самых адских выходов из Зоны. А я со взбитыми ногами, с потрескавшимися от обезвоживания и переохлаждения губами, сижу и думаю: может, все-таки показаться ради смеха, и пусть оформят протокол. А взамен узнать официальную судьбу рюкзаков, тушенки и особенно виски.
Приветствую тебя гость! Что-бы иметь более широкий доступ на сайте и скачивать файлы, советуем вам зарегистрироваться, или войти на сайт как пользователь это займет менее двух минут.Авторизация на сайте
Блог О Зоне Отчуждения
Обсуждение
0
